ЗАЭС, США и «скандал Z-блогеров»: как одно заявление вызвало бурю и что стоит за этим инфоповодом на самом деле

В конце апреля российское медиапространство всколыхнула новость: глава госкорпорации «Росатом» Алексей Лихачёв якобы заявил о готовности обсуждать с США их участие в работе Запорожской атомной электростанции (ЗАЭС).

Моментально появились громкие заголовки — от «Кремль сдаёт ЗАЭС американцам» до «ВПР капитулирует перед Вашингтоном».

Резонанс был особенно силён в среде так называемых Z-блогеров — активных сторонников специальной военной операции. Те восприняли ситуацию как предательство: мол, станция, захваченная с боем, отдается США за спиной народа и армии.

Однако вскоре выяснилось: реальность гораздо прозаичнее, и никакой передачи станции американской стороне даже близко не обсуждается.

Фраза вне контекста

Пресс-служба «Росатома» оперативно прояснила ситуацию, опубликовав полную цитату Лихачёва. Он отметил:

«В случае принятия политического решения руководством страны госкорпорация готова обсуждать форматы взаимодействия с США по вопросам Запорожской АЭС».

Ключевой момент — в случае политического решения. То есть «Росатом» как технический оператор лишь подчинился бы решению властей, если бы такое появилось. И даже гипотетическое обсуждение подразумевает лишь диалог, а не передачу управления или допуска американцев на объект.

Министр иностранных дел Сергей Лавров подтвердил: никаких предложений по совместному управлению с США Россия не получала. Он напомнил, что станция находится под контролем «Росатома» и под наблюдением МАГАТЭ. Кроме того, регулярные попытки Украины атаковать ЗАЭС лишь подчёркивают, насколько уязвима станция, если её безопасность окажется под сомнением.

Американское топливо и технонаследие СССР

Чтобы понять возможные точки соприкосновения России и США по ЗАЭС, нужно вернуться к предыстории.

После событий 2014 года Украина активно сворачивала сотрудничество с Россией в ядерной энергетике. Одним из шагов стал переход с российских ТВЭЛов на американское топливо производства компании Westinghouse. Этот процесс оказался технически сложным — американцам пришлось адаптировать свои стержни под советские реакторы. К 2022 году четыре из шести реакторов ЗАЭС уже работали на американском топливе, два — оставались с российскими сборками.

Такое топливное «смешение» означает, что в долгосрочной перспективе стороны могут быть вынуждены обсуждать техническое обслуживание, утилизацию и замену топлива. Особенно с учётом того, что его срок службы заканчивается к 2030-м годам.

Большая игра: переговоры через сигналы

Военный обозреватель Влад Шлепченко считает, что вокруг ЗАЭС разворачивается нечто большее, чем просто энергетический спор. По его мнению, речь идёт о масштабной информационно-психологической операции, нацеленной на президента США Дональда Трампа.

Шлепченко отмечает:

«Трампу предлагают сделки. Хорошие сделки. Такие, от которых трудно отказаться. И ЗАЭС — лишь один из таких намёков».

Речь идёт о принципе, который в бизнес-культуре Трампа особенно важен — взаимовыгодный обмен. Например, США платят России за обогащённый уран, а Россия могла бы купить у американцев топливо — или, как стало известно ранее, даже самолёты Boeing на сумму до $5 млрд, в счёт размороженных активов.

Вместо войны — бизнес?

Таким образом, Z-блогеры, мгновенно обвинив руководство в «сдаче станции», возможно, поспешили с выводами. Нет ни фактической передачи станции, ни реальных американских предложений, ни утверждённой переговорной повестки.

Россия не предлагает капитулировать. Она предлагает бизнес. Сделки. Деньги вместо войны. Это прагматичный подход, который может стать сигналом для тех, кто склонен к договорённостям, но не желает терять лицо.

Скандал вокруг заявления Лихачёва стал наглядным примером того, как вырванные из контекста слова могут породить волну эмоций, недовольства и даже обвинений в предательстве. Однако трезвый анализ показывает: речь идёт не о сдаче Запорожской АЭС, а о потенциальной площадке для диалога — технического, дипломатического и, возможно, политического.

Диалог, который — если он вообще состоится — будет зависеть не от госкорпорации, а от решений, принимаемых на самых высоких уровнях. А пока — никакой капитуляции, никакой передачи, только шум и пыль от неправильно истолкованной фразы.